Заместитель Министра энергетики Павел Сорокин в интервью «Российской газете» рассказал о том, насколько значительно повлияла пандемия коронавируса на нефтегазовый рынок, изменилось ли в связи с этим положение возобновляемых источников энергии (ВИЭ), а также оценил работу демпфирующего механизма на топливном рынке и рассказал о главных вызовах, стоящих перед нефтегазовой отраслью в 2020 году.
По словам Павла Сорокина, энергетическая отрасль мировой экономики сильно пострадала от пандемии коронавируса.
«Пандемия существенно сократила спрос на традиционные энергоресурсы, просто посадив людей дома. Она показала, что в принципе можно делать удаленно значительную часть вещей, которые до этого требовали личных встреч. Большинство командировок, очных переговоров и деловых поездок оказалось возможно заменить видеоконференциями без потери качества», — сказал он.
Естественным образом это влияет и на будущий спрос на энергоресурсы. Поэтому процесс восстановления потребления займет весьма длительное время, считает заместитель Министра.
«Рынок восстанавливается медленнее, чем многие ожидали. Мы же прогнозировали, что спрос восстановится относительно быстро до, условно, 94-95% от докризисного уровня. А вот потом процесс сильно замедлится. Пока и идем в таком тренде. Если говорить про уровень спроса 2018-2019 гг., то это займет 2-3 года. Я думаю, что туристический поток и обычные гражданские перелеты с течением времени вернутся в норму. А это как раз 1-2, может быть, максимум 3 млн баррелей спроса в сутки, которые будут восстанавливаться долго», — отметил Павел Сорокин.
Несмотря на удешевление энергоносителей и снижение производства, ВИЭ не смогли занять освобожденную нишу на рынке, продолжил замглавы Минэнерго России.
«Требуется сделать очень большие инвестиции, исчисляемые триллионами долларов, прежде чем нетрадиционная, альтернативная энергетика сможет занять существенную долю на рынке. Пока нет накопителей для того, чтобы сделать следующий шаг в этом направлении. Уменьшение спроса на электричество было во многих странах, но оно оказалось не таким значительным. Сидя дома люди потребляли больше, чем обычно, и это частично компенсировало снижение спроса в промышленности», — пояснил он.
Говоря о влиянии пандемии на топливный рынок, Павел Сорокин отметил стабильность работы демпфирующего механизма, сохранившего баланс спроса и предложения на рынке в моменты пиков.
При этом, помимо пандемии коронавируса, перед нефтегазовым комплексом сохраняются и другие вызовы, напомнил замминистра.
«В первую очередь, энергетический переход. Он хоть и не происходит в один момент, — на это нужны годы, возможно, и десятилетия — но надо смотреть в будущее. Цикл нефтяной отрасли длинный как технологический, так и инвестиционный, и необходимо понимать, что будет происходить в дальнейшем и куда надо вкладываться. Второе, это ухудшение ресурсной базы, с которой мы работаем. Это измельчание месторождений, уход на более глубокие горизонты, увеличение доли трудноизвлекаемых запасов (ТРИЗ), необходимость осваивать труднодоступные месторождения. Третье — обеспечение условий для создания добавленной стоимости. Мы сейчас над этим активно работаем. Есть ряд инициатив, в частности, законопроект по стимулированию развития нефтехимии и нефтепереработки. Потому что по мере снижения ренты (дохода) с добычи необходимо переориентироваться на другие сегменты», — добавил он.